Греф выступил. Смешно. Почти Задорнов.

Прочитал на слоне, развеселило
Герман Греф. Выступление на XI Международной конференции ВШЭ по проблемам развития экономики и общества:

Евгений Григорьевич Ясин попросил меня быть ближе к теме сессии: «Модернизация экономики. Фирмы рынки и структурные сдвиги». Но надо закончить, видимо, два факультета ВШЭ, чтобы понять, о чем тут речь.

Должен сказать, что мы находимся в очень интересном периоде времени. Если абстрагироваться от чувства неполноценности, неудовлетворенности, безысходности, которая одолевает макроэкономистов от неспособности понять текущие тренды, то могу сказать, что я настроен достаточно оптимистично.(Пусть печалятся макроэкономисты, потому что им должны быть ясны тренды, а понимания нет. А Грефу-то что печалиться, ему-то не надо ничего понимать. Не положено ему понимать. Он и не понимает. И доволен. Вот и настрой оптимистичный)

Кризис оказал очень благоприятное воздействие на мировую и российскую экономики (Это ложь, экономика испытывает огромные трудности. Инвестиции в реальный сектор упали, реальное производство тоже упало, единственный плюс - это уменьшение того дикого разгула финансовых спекуляций, но боюсь, не надолго), на умы как тех, кто занимается осуществлением экономической политики, так и тех, кто ведет реальный бизнес. (Что-то не видно этого ни на финансовом рынке, ни в реальном секторе, а все как-то наоборот. ФР опять запузырился, и никаких новый идей нет)

Шумпетер называл кризис временем креативного разрушения.

Во время кризиса с рынка уходят неконкурентоспособные компании, а в первую очередь – неконкурентоспособные собственники и менеджеры (Что-то ВАЗ сюда не вписался. Да и GM и Ford, уход неконкурентоспособных компаний - это ложь. Или может заклинание, или молитва. С рынка уходят компании, которым стало недоступно кредитование. Некоторые из них продаются тем, у кого есть деньги. Конкурентособных компаний быть не должно после длительного тупого изматывания реального сектора избыточным кредитованием). Если говорить о глобальных последствиях – по итогам кризиса изменится вся структура глобальной экономики. Постепенно уйдут глобальные дисбалансы, которые привели к возникновению кризиса – перепотребление в ключевых развитых странах, и недопотребление – вместе с перепроизводством – в развивающихся странах. Кризис стал катализатором очень здоровых процессов, которые приведут к значительным изменениям на глобальных рынках. (Вот о чем говорил Греф непонятно, понятно только, что не о здоровом процессе уменьшения долгов, размер которых превысил все мыслимые размеры.)

Однако устойчивость экономики после кризиса еще больше понизится. Мы будем жить в нестабильном мире с увеличившейся конкуренцией. Внутренне – таков тренд – каждый человек стремится к стабильности, но будущее становится все более и более нестабильным.
(Вот тренд экономики ему неизвестен, но чем дело кончится знает. Прям по Черномырдину - "а получится как всегда." Могу огорчить Грефа. Есть шансы у экономики быть устойчивой после кризиса.)
В странах с более гибкими институтами мы увидим повышение производительности труда. В США в 2009 г. уже был всплеск производительности. (Опять в финансовой сфере? Ну так там любые красивые цифры умеют делать, только в конце - кризис. Или перевели производство из Китая и выяснилось, что не так уж там дешево? Что-то в примерами слабовато)

В странах, где сильнее протекционистские меры, производительность не выросла. Это касается Европы. В России при падении производства на 7,9% занятость упала на 2%. То есть в целом производительность не выросла. Но в отдельных секторах мы видим существенное оздоровление – в первую очередь, в тех, кто подвергся более сильному кризисному воздействию. (Вот оно что. Кто выгнал на улицу рабочих меньше, чем падение производства/продаж? Ах вы негодяи. Производительность надо повышать! Всех уволить нахрен. А потом набрать назад на ползарплаты. Вот они какие - эффективные манагеры. Только когда голодный народ его рвать на куски будет, наверняка другую песнь-то затянет)

Есть сектора, где высока конкуренция и где несмотря на тяжелейший кризис были в 2009 г. проведены активные инвестиции. Например, Магнитогорский металлургический комбинат – за 2009 г. инвестиции составили $1,5 млрд. У компании был тяжелейший выбор, и был был выбрано верное решение в пользу дальнейшей модернизации. Выксунский металлургический завод, входящий в ОМК, в ходе сложнейшей фазы кризиса принял решение продолжить инвестиции. Это оказалось правильным выбором, несмотря на сложное финансовое положение предприятия. После оживления спроса на нефть, был восстановлен и спрос на продукцию завода, и в итоге на выходе из кризиса оно более конкурентоспособно, чем на входе в него.

В ближайшие годы будет радикально меняться ситуация на рынке газа. Мы можем получить обратный ценовой тренд. И российская газовая отрасль встанет перед необходимостью модернизации и снижения издержек. Пока российские компании очень сильно отстают от западных в конкурентоспособности. И в нефтянке, и в газовой отрасли модернизация еще впереди.

В цементной отрасли за 2009 г. достигнуто снижение издержек на 30%. Это очень сильный скачок. В отрасли очень высокий износ оборудования, производство цемента мокрым способом составляет 70%, тогда как в США — всего 40%. Но несмотря на то, что сократился спрос и государственного, и частного сектора, они продолжают инвестиции в новые технологии.

Машиностроение. Сравните КамАЗ и ВАЗ. На входе в кризис выручка на одного работника на КамАЗе была 5,6 млн руб., а на ВАЗе – 1,46 млн. Затем, во время кризиса, КамАЗ сокращает занятость на 10%, а ВАЗ – на 4%. А доля рынка ВАЗа сначала упала на 5% (потом был отскок), тогда как КамАЗ свою долю рынка почти удвоил. В итоге разница в выручке на одного работника выросла до 6 раз. При этом КамАЗ получил только госгарантии, а ВАЗ – 37 млрд руб. госвливаний.(Ну и где-же уход неэффективных компаний?)

Теперь о финансовом секторе. У нас до сих пор господствует марксистское представление о финансовом секторе. Хотя доля услуг в ВВП уже достигает 54%, но мы продолжаем относиться к услугам как к чему-то второстепенному. Это видно хотя бы по закону о торговле. Такие перекосы к добру не приводят. Нужно отказаться от представления, что зрелая экономика – это экономика, производящая товары. В постиндустриальных экономиках услуги – более 70% ВВП. (Что-то Греф не отличает "услуги" от "финансового сектора", естественно сектор услуг будет расти. Но вот почему вдруг там должен быть рост именно финансового сектора, непонятно. Рост финансового сектора - путь в кризис, это мы увидели в 2007-2008, а Греф чего-то не понял. Хотя, да, ему не положено знать о трендах экономики, и он о них не знает, и поэтому настроен оптимистично. Ну если не знаешь - то спроси, а зачем сразу-то бред молотить. Специально для грефов надо часто говорить о том, что не все проблемы человечества решены, и есть еще места, кроме услуг, куда надо вкладывать инвестиции. Та же робототехника, медицина, материалы, фундаментальная наука и т.д. и т.п. Глядишь, придумают как уменьшить сектор услуг и увеличить сектор разработок, исследований, науки. А может просто эти направления назвать услугами, и дело с концом? )

Кризис послужил и модернизации финансового сектора. Вчера я разговаривал с президентом Alcoa Клаусом Кляйнфельдом. Спрашивал, есть ли у него R&D (подразделения, занимающиеся исследованиями и разработками – Slon.ru). Оказалось, несколько подразделений, 2000 человек. Исследования в основном заказывают в производственных центрах, а разработками занимаются у себя. Моя компания, «Сбербанк», сопоставима по размерам с Alcoa. Но в Сбербанке никогда не было ни одного человека, кто занимался бы R&D. Во многом наша сегодняшняя немодернизированность – это следствие прежней политики.

Наше тяжелое в плане конкурентоспособности положение мы поняли накануне кризиса. Это касается и технологий, и продуктовой линейки, и качества сервиса. Легче перечислить, какие черты современного финансового учреждения у нас имеются, чем те, которых у нас нет. Поэтому пришлось идти на радикальные меры.

К 2018 году мы хотим стать банком, догнавшим по конкурентоспособности западные. Как в плане бэкофиса, так и в плане мидл- и фронтофисных систем.
(Надеется еще, что банки будут типа играть ведущие роли в экономике. Ну-ну, мечтай. Тренд лучше бы поискал, вместе с макроэкономистами, меньше глупостей бы нагородил)

Одна из проблем в том, что мы не можем заимствовать мощные многолетние разработки в силу того, что у нас страна с уникальными стандартами. Поэтому мы не можем использовать никакие стандартные продукты, и вынуждены их трансформировать или разрабатывать свои. У нас свои бухгалтерские и банковские стандарты, из-за этого любая полномасштабная инсталляция современной западной системы невозможна. В результате российские компании вынуждены нести двойные затраты – на вендоров и производство собственного программного продукта или приспособления продукта к российским стандартам.

Это неэффективно, и рано или поздно мы перейдем к западным стандартам. Будут новая система бухгалтерского, налогового и банковского учета и отчетности. Тогда сможем использовать импортные системы. А те доморощенные продукты, которые создаются сейчас, надо будет либо параллельно поддерживать, либо отказываться от них, переходя на более конкурентоспособный софт.

Первый год внедрения сделанной нами «производственной системы Сбербанка» показал, что производительность труда с ее внедрением повышается на 30% и выше, рост продаж кратный. В этом году на новую систему будут переведены почти все офисы – около 8000. Это грандиозная революция в 1/3 российского финансового сектора. (Вот дождется парень, когда бывшие работники сбера, уволенные Грефом для эффективности и повышения производительности труда, соберутся, отловят и отомстят цинично. Вот мозги-то включать надо. Кому сейчас нужно его повышение производительности? Вот стране - точно не надо. Зачем новые безработные? В стране нехватка кадров?)

У нас есть обоснованные амбиции стать международной компанией. Но не хотим наполеоновских планов, с которыми можно сломать шею, когда амбиции опережают возможности. У нас есть план органического роста. Будем присутствовать в СНГ, Восточной Европе и развивающихся странах – но после того, как отладим производственную систему.
(Вот врать так врать - всегда одно и то же, а то за язык ловить будут. Вот только что ляпнул - финансовый сектор должен расти, это мол круто и правильно. И бах - план органического роста. Как так? Ну если ты сам не хочешь на кредитах развиваться, кого ты хочешь обмануть, что кредиты хорошо, и рост финсектора благо? Ну врал бы - мы займем и рванем, тогда бы похоже было. А то - нам кредитов не нать, а для вас лохов - нате пожалуйста.)